Сделай, что сможешь - Страница 50

- Я думаю, залог за дом может быть большим. А раз золото мы решили пока придерживать, значит, надо продавать всю добытую пушнину. Вот Машка с нами до Канска и прокатится, торговать поможет. И ей развлечение, и нам спокойней. А назад с деревенскими вернётся.

Даа… спокойствие нам не помешает, слушать опять сестрёнкины жалобы, что мы её бросаем, совсем не хочется. Хутор на время отъезда в Красноярск придётся оставить. Малая поживёт у Ходока, там ей рады будут, Ферю с Мухтаром туда же определим.

Неделя сборов пролетела быстро, и 8 марта двинулись в путь. На санях да по накатанной дороге мы добрались до городка в два раза быстрее, чем летом. Никаких ухабов и переправ, ляпота! Зима районный центр приукрасила: то, что раньше выглядело грязно-серым, стало белым. Домов на первый взгляд меньше стало, и они как-то в кучу сбились.

В этот раз мы остановились в небольшом домике на самой окраине, у дальней родни бабы Вожи. Пообедали и пошли осматривать местные достопримечательности. Долго глазеть по сторонам не получилось - Софа нас с Машкой к портному затащила, не дело, знаете ли, дворянам в крестьянских обносках шариться. Служитель нитки и иголки за час вымотал всю душу: и так ему встань, и так наклонись, ручки вытяни, согни. А когда он стал обсуждать фасон оборочек на моём сюртуке, я его чуть не прибил. Слава богу, до драки дело не дошло, мужик понятливый оказался и на украшательстве больше не настаивал.

Но на девчонках он отыгрался по полной, да они, впрочем, непротив были. Заказали себе по два дорожных платья. Вот тут с обсуждением оборок и кружевных воротничков всё обстояло замечательно, и мне пришлось пару часов умирать от скуки. Наведались мы также к сапожнику - хорошие сапоги и сапожки в хозяйстве не помешают. А потом обратно к месту ночлега направились, вечерние чаи гонять и новостями делиться.

Расторговались в субботу отлично, зимой народу не меньше, чем летом. Малая своим звонким голосом зазвала к нам полбазара. После торговли всем табором сходили в Спасский собор, помолились за удачное завершение нашего с Софой вояжа. По городу немного погуляли. В воскресенье с сестрёнкой покатались с ледяной горки на берегу речки. Народу там резвилось полным-полно, и малышни, и взрослых. Мне понравилось, ненадолго впал в детство. На хуторе не до того как-то, а тут заботы отступили, накатила бесшабашность.

Узнав Канск получше, поразился количеству кабаков в нём на душу населения, ну и соответственно, количеству пьяных - ходящих, лежащих и ползающих. И это в пятнадцатиградусный морозец! Что ж тогда летом творится? Мда… народ в России всегда спивался, когда государство и общество это позволяло. Впрочем надо признать, в Европе бывали не меньшие заморочки, кажется, до сих пор 16-й век считают пьяным столетием. Если удастся выбраться за границу, обязательно посмотрю, как там у них сейчас с питиём дела обстоят.

В понедельник тепло попрощались с дедом Ходоком и деревенскими. Затолкали в сани мокрую от слёз Машку, помахали ей ручкой на прощание и, не сговариваясь, с облегчением вздохнули. Затем сходили проконтролировали работу портного и сапожника. Нам пообещали к среде всё заказанное сделать. Ну, значит, арендуем на четверг почтовую кибитку, самый простой и быстрый здесь транспорт.

Правда, с отправкой возникли непредвиденные проблемы. Времени с последнего Софьиного путешествия утекло много, кое-что изменилось. Теперь для поездки в соседний город через почтовую службу надо кроме денег и документов, удостоверяющих личность, принести свидетельство из полиции о том, что у человека "к выезду препятствий не имеется". Недовольная знахарка собралась в среду за справочкой пройтись, но встретила старого знакомого, направляющегося в своей собственной кибитке на родину в Вятскую губернию.

Поболтали они немножко, и проблема с поездкой сама рассосалась - нас подвезут до Красноярска, причём бесплатно. Даа, и никаких полицейских бумаг не надо. Вот только в закрытой кибитке всего два места, и мне предстоит всю дорогу с ямщиком на козлах трястись. Ой да ладно, переживу.

Перед отправлением ямщик, скорбно оглядев мою одежду, начал шерстить свои вещевые запасы. Выдал мне огромную папаху, тулуп и валенки, которые я свободно надел на сапоги. Затем мы не торопясь забрались на козлы, и он, перекрестившись, щелкнул кнутом:

- Но, милыя, царапайся!

Ха-ха-ха… "он сказал: "Поехали" и взмахнул рукой"… и полетели они низенько - низенько. От дурацких мыслей и хохота чуть не рухнул с козел в сугроб на повороте. Весело поездка начинается.

Пользу выданных мне вещичек оценил уже через час. Кто зимой гоняет на мотоцикле, меня поймёт. Скорость у нас всего-то 10-15 километров в час, но вот гадкий боковой ветер пробивал даже тулуп с новым полушубком. К первой почтовой станции, или как в Сибири говорят - станку, я добрался в полузамороженном состоянии. Пока Софа с попутчиком вылезали из кибитки, я успел обежать её три раза. Местным ямщикам такой метод согрева проезжающих, похоже, был незнаком, и они смотрели на мой галоп с удивлением.

На станции мы не задержались: попили чаю, согрелись, дождались, когда запрягут свежих коней, и двинулись дальше. Ветер сменил своё направление. Теперь от его холода нас защищал кузов кибитки, и от нечего делать я стал расспрашивать ямщика о жизни на дороге и об опасностях, какие здесь подстерегают. Оказалось, на Сибирском тракте чревато для здоровья в основном ночное время. Могут напасть на одинокую кибитку, ограбить и даже убить.

Торговым караванам тоже несладко ночью, чаерезы донимают. Часто бывает, сроки заставляют купца двигаться и днем, и ночью, в любую погоду. Вот некоторые людишки этим и пользуются. Прячутся вдоль дороги и в темноте запрыгивают на проезжающие с грузом сани, режут верёвки и быстро сбрасывают на обочину всё, что под руку подвернётся, а пройдёт караван, собирают сброшенное и уносят. Самый распространённый на тракте товар - китайский чай, поэтому и зовут их "чаерезами".